Неточные совпадения
— Да как же ты хочешь? — сказал Степан Аркадьич. — Ну, положим, директор
банка получает десять тысяч, — ведь он стоит этого. Или инженер получает двадцать тысяч. Живое
дело, как хочешь!
Влиянию его содействовало: его богатство и знатность; прекрасное помещение в городе, которое уступил ему старый знакомый, Ширков, занимавшийся финансовыми
делами и учредивший процветающий
банк в Кашине; отличный повар Вронского, привезенный из деревни; дружба с губернатором, который был товарищем, и еще покровительствуемым товарищем, Вронского; а более всего — простые, ровные ко всем отношения, очень скоро заставившие большинство дворян изменить суждение о его мнимой гордости.
Отъезда
день давно просрочен,
Проходит и последний срок.
Осмотрен, вновь обит, упрочен
Забвенью брошенный возок.
Обоз обычный, три кибитки
Везут домашние пожитки,
Кастрюльки, стулья, сундуки,
Варенье в
банках, тюфяки,
Перины, клетки с петухами,
Горшки, тазы et cetera,
Ну, много всякого добра.
И вот в избе между слугами
Поднялся шум, прощальный плач:
Ведут на двор осьмнадцать кляч...
В этом отеческом тоне он долго рассказывал о деятельности крестьянского
банка, переселенческого управления, церковноприходских школ, о росте промышленности, требующей все более рабочих рук, о том, что правительство должно вмешаться в отношения работодателей и рабочих; вот оно уже сократило рабочий
день, ввело фабрично-заводскую инспекцию, в проекте больничные и страховые кассы.
— Мы почти уже колония. Металлургия наша на 67 процентов в руках Франции, в
деле судостроения французский капитал имеет 77 процентов. Основной капитал всех
банков наших 585 миллионов, а иностранного капитала в них 434; в этой — последней — сумме 232 миллиона — французских.
— Ни за что; не то что тебе, а все может случиться: ну, как лопнет, вот я и без гроша. То ли
дело в
банк?
Нехозяйский глаз Райского не мог оценить вполне всей хозяйственности, водворенной в имении Тушина. Он заметил мимоходом, что там было что-то вроде исправительной полиции для разбора мелких
дел у мужиков да заведения вроде
банка, больницы, школы.
Уж я теперь забыл, продолжал ли Фаддеев делать экспедиции в трюм для добывания мне пресной воды, забыл даже, как мы провели остальные пять
дней странствования между маяком и
банкой; помню только, что однажды, засидевшись долго в каюте, я вышел часов в пять после обеда на палубу — и вдруг близехонько увидел длинный, скалистый берег и пустые зеленые равнины.
5) Коридорная девушка гостиницы «Мавритания» Евфимия Бочкова на другой
день после кончины Смелькова внесла на свой текущий счет в местный коммерческий
банк 1800 рублей серебром.
Бахарев энергично вступился в это
дело, и Сашка ограничился только закладом в государственный
банк несуществовавшего металла.
Половодов остался очень доволен впечатлением своего подарка, который он обдумывал в течение двух месяцев, когда сидел в Узловско-Моховском
банке за кипами разных банковских
дел.
— Видишь, Надя, какое
дело выходит, — заговорил старик, — не сидел бы я, да и не думал, как добыть деньги, если бы мое время не ушло. Старые друзья-приятели кто разорился, кто на том свете, а новых трудно наживать. Прежде стоило рукой повести Василию Бахареву, и за капиталом
дело бы не стало, а теперь… Не знаю вот, что еще в
банке скажут: может, и поверят. А если не поверят, тогда придется обратиться к Ляховскому.
У цирюльников было правило продержать десять минут
банку, чтобы лучше натянуло, но выходило на
деле по-разному. В это время цирюльник уходил курить, а жертва его искусства спокойно лежала, дожидаясь дальнейших мучений. Наконец терпения не хватало, и жертва просила окружающих позвать цирюльника.
Специально для этого и держится такая «мельница», а кроме того, в ней в
дни, не занятые «деловыми», играет всякая шпана мелкотравчатая и дает верный доход — с
банка берут десять процентов.
В известный
день его приглашают на «мельницу» поиграть в
банк — другой игры на «мельницах» не было, — а к известному часу там уж собралась стройно спевшаяся компания шулеров, приглашается и исполнитель, банкомет, умеющий бить наверняка каждую нужную карту, — и деньги азартного вора переходят компании.
Свое
дело Замараеву окончательно надоело. С грошами приходится возиться и при этом как будто низко. Вон
банк обдирает начистоту, и все благородные, потому что много берут, а он, Замараев, точно какой искариот. Все даже пальцами указывают.
Все, знавшие Ечкина, смеялись в глаза и за глаза над его новой затеей, и для всех оставалось загадкой, откуда он мог брать денег на свою контору. Кроме долгов, у него ничего не было, а из векселей можно было составить приличную библиотеку. Вообще Ечкин представлял собой какой-то непостижимый фокус. Его новая контора служила несколько
дней темой для самых веселых разговоров в правлении Запольского
банка, где собирались Стабровский, Мышников, Штофф и Драке.
— Так, так… Сказывают, что запольские-то купцы сильно начали закладываться в
банке. Прежде-то этого было не слыхать… Нынче у тебя десять тысяч, а ты затеваешь
дело на пятьдесят. И сам прогоришь, да на пути и других утопишь. Почем у вас берут-то на заклад?
Он понимал, что Стабровский готовился к настоящей и неумолимой войне с другими винокурами и что в конце концов он должен был выиграть благодаря знанию, предусмотрительности и смелости, не останавливающейся ни перед чем. Ничего подобного раньше не бывало, и купеческие
дела велись ощупью, по старинке. Галактион понимал также и то, что винное
дело — только ничтожная часть других финансовых операций и что новый
банк является здесь страшною силой, как хорошая паровая машина.
— Ах, сколько
дела! — повторял он, не выпуская руки Галактиона из своих рук. — Вы меня, господа, оттерли от
банка, ну, да я и не сержусь, — где наше не пропало? У меня по горло других
дел. Скажите, Луковников дома?
— А как вы думаете относительно сибирской рыбы? У меня уже арендованы пески на Оби в трех местах. Тоже
дело хорошее и верное. Не хотите? Ну, тогда у меня есть пять золотых приисков в оренбургских казачьих землях… Тут уж
дело вернее смерти. И это не нравится? Тогда, хотите, получим концессию на устройство подъездного пути от строящейся Уральской железной дороги в Заполье? Через пять лет вы не узнали бы своего Заполья: и
банки, и гимназия, и театр, и фабрики кругом. Только нужны люди и деньги.
Много новостей узнал Полуянов с первого же раза: о разорении Харитона Артемьича, о ссудной кассе писаря Замараева, о плохих
делах старика Луковникова, о новых людях в Заполье, а главное — о
банке.
Дело в том, что поместил его в
банк на службу Галактион, на которого он молился, а теперь у Галактиона вышли «контры» с Штоффом и самим Мышниковым.
Встреча с Лиодором в Кунаре окончательно вырешила
дело. Галактион дальше не мог оставаться у тестя. Он нанял себе небольшую квартирку за хлебным рынком и переехал туда с семьей. Благодаря бубновскому конкурсу он мог теперь прожить до открытия
банка, когда Штофф обещал ему место члена правления с жалованьем в пять тысяч.
Галактиону приходилось только соглашаться. Да как и было не согласиться, когда все
дело висело на волоске? Конечно, было жаль выпускать из своих рук целую половину предприятия, но зато можно было расширить
дело. А главное заключалось в том, что компаньоны-пароходчики составляли большинство в банковском правлении и могли, в случае нужды, черпать из
банка, сколько желали.
— Позвольте мне кончить, господа…
Дело не в названии, а в сущности
дела. Так я говорю? Поднимаю бокал за того, кто открывает новые пути, кто срывает завесу с народных богатств, кто ведет нас вперед… Я сравнил бы наш
банк с громадною паровою машиной, причем роль пара заменяет капитал, а вот этот пароход, на котором мы сейчас плывем, — это только один из приводов, который подчиняется главному двигателю… Гений заключается только в том, чтобы воспользоваться уже готовою силой, а поэтому я предлагаю тост за…
Появление Полуянова произвело в Заполье известную сенсацию. Он нарочно пришел среди бела
дня и медленно шагал по Московской улице, останавливаясь перед новыми домами. Такая остановка была сделана, между прочим, перед зданием Зауральского коммерческого
банка.
Этот разговор с Ермилычем засел у писаря в голове клином. Вот тебе и
банк!.. Ай да Ермилыч, ловко! В Заполье свою линию ведут, а Ермилыч свои узоры рисует. Да, штучка тепленькая, коли на то пошло. Писарю даже сделалось смешно, когда он припомнил родственника Карлу, мечтавшего о своем кусочке хлеба с маслом. Тут уж
дело пахло не кусочком и не маслом.
Вы вот тут
банки открываете и разные прочие огромадные
дела затеваете, а от вас и к нам щепки летят… да-с.
Клиентов
банка Вахрушка
разделил на несколько категорий: одни — настоящие купцы, оборотистые и важные, другие — пожиже, только вид на себя напущают, а остальные — так, как мякина около зерна. Одна видимость, а начинки-то и нет.
Дела Галактиона шли попрежнему. Бубновский конкурс мог тянуться бесконечно. Но его интересовал больше всех устав нового
банка, который писал Штофф. По этому
делу Галактион несколько раз был у Стабровского, где велись предварительные обсуждения этого устава, причем Стабровский обязательно вызывал Ечкина. Этот странный человек делал самые ценные замечания, и Стабровский приходил в восторг.
Тяжело было Луковникову обращаться именно в Запольский
банк, где воронил всеми
делами Мышников, но делать нечего — нужда загнала. Банковское правление долго тянуло это
дело, собирало какие-то справки, и, наконец, состоялось решение выдать под мельницу ссуду в тридцать тысяч рублей.
Лучше всех держала себя от начала до конца Харитина. Она даже решила сгоряча, что все деньги отдаст отцу, как только получит их из
банка. Но потом на нее напало раздумье. В самом
деле, дай их отцу, а потом и поминай, как звали. Все равно десятью тысячами его не спасешь. Думала-думала Харитина и придумала. Она пришла в кабинет к Галактиону и передала все деньги ему.
— По
делу, сынок, по
делу… Хочу отведать, как деньги из
банка берут.
Недоразумение выходило все из-за того же дешевого сибирского хлеба. Компаньоны рассчитывали сообща закупить партию, перевести ее по вешней воде прямо в Заполье и поставить свою цену. Теперь благодаря пароходству хлебный рынок окончательно был в их руках. Положим, что наличных средств для такой громадной операции у них не было, но ведь можно было покредитоваться в своем
банке.
Дело было вернее смерти и обещало страшные барыши.
Гаев. Молчу. (Целует Ане и Варе руки.) Молчу. Только вот о
деле. В четверг я был в окружном суде, ну, сошлась компания, начался разговор о том о сем, пятое-десятое, и, кажется, вот можно будет устроить заем под векселя, чтобы заплатить проценты в
банк.
Лопахин. Ну, прощай, голубчик. Пора ехать. Мы друг перед другом нос дерем, а жизнь знай себе проходит. Когда я работаю подолгу, без устали, тогда мысли полегче, и кажется, будто мне тоже известно, для чего я существую. А сколько, брат, в России людей, которые существуют неизвестно для чего. Ну, все равно, циркуляция
дела не в этом. Леонид Андреич, говорят, принял место, будет в
банке, шесть тысяч в год… Только ведь не усидит, ленив очень…
И вот как раз теперь этот давно ожидаемый срок подошел: только что кончилась большая контрактовая ярмарка, и все нотариальные конторы совершали ежедневно сделки на громадные суммы. Тамара знала, что нотариус отвозил обычно залоговые и иные деньги в
банк по субботам, чтобы в воскресенье быть совершенно свободным. И вот потому-то в пятницу
днем нотариус получил от Тамары следующее письмо...
— Он самый-с. В земстве-с, да-с. Шайку себе подобрал… разночинцев разных… все места им роздал, — ну, и держит уезд в осаде. Скоро дождемся, что по большим дорогам разбойничать будут. Артели,
банки, каммуны… Это дворянин-с! Дворянин, сударь, а какими
делами занимается! Да вот батюшка лучше меня распишет!
— И правда, Вера, — подхватил князь. — Лучше уж в это
дело никого посторонних не мешать. Пойдут слухи, сплетни… Мы все достаточно хорошо знаем наш город. Все живут точно в стеклянных
банках… Лучше уж я сам пойду к этому… юноше… хотя Бог его знает, может быть, ему шестьдесят лет?.. Вручу ему браслет и прочитаю хорошую, строгую нотацию.
— О, это немного другое
дело, — ответил Дикинсон. — Да, я был каменщиком. И я поклялся надевать доспехи каменщиков во всех торжественных случаях… Сегодня я был на открытии
банка в N. Я был приглашен учредителями. А кто приглашает Дика Дикинсона, тот приглашает и его старую рабочую куртку. Им это было известно.
Сияющий и весёлый принялся Илья в этот вечер за обычное своё занятие — раздачу собранных за
день диковин. Дети уселись на землю и жадными глазами глядели на грязный мешок. Илья доставал из мешка лоскутки ситца, деревянного солдатика, полинявшего от невзгод, коробку из-под ваксы, помадную
банку, чайную чашку без ручки и с выбитым краем.
В августе Редька приказал нам собираться на линию.
Дня за два перед тем, как нас «погнали» за город, ко мне пришел отец. Он сел и не спеша, не глядя на меня, вытер свое красное лицо, потом достал из кармана наш городской «Вестник» и медленно, с ударением на каждом слове, прочел о том, что мой сверстник, сын управляющего конторою Государственного
банка, назначен начальником отделения в казенной палате.
Моисей ходит уже в шляпе котелком; он часто приезжает в город на беговых дрожках по каким-то
делам и останавливается около
банка.
На другой
день поутру князь велел опять заложить себе карету и, взяв все сто тысяч с собой, поехал в
банк, где положил деньги на свое имя. Выходя из
банка, князь вдруг встретился с Николя Оглоблиным.
Во втором случае, ежели вы, например, имеете в
банке вклад, то забудьте о своих человеческих немощах и думайте об одном: что вам предназначено судьбою ходить. Кажется, и расписка у вас есть, и все в порядке, что следует, там обозначено, но, клянусь, раньше двух-трех
дней процентов не получите! И объявления писать вам придется, и расписываться, и с сторожем разговаривать, и любоваться, как чиновник спичку зажечь не может, как он папироску закуривает, и наконец стоять, стоять и стоять!
Сестрицы находятся в самом дружелюбном настроении духа. Мысль, что в будущем им придется
поделить миллион, навеяла мир в сердца их и сделала их сговорчивее относительно
банок варенья и старых панталон, дележом которых они в настоящую минуту заняты.
— Чего же тут думать? — вежливо удивлялся Егор Фомич. — Помилуйте!..
Дело ясно, как
день: государственный
банк платит за бессрочные вклады три процента, частные
банки — пять — семь процентов, а от «Нептуна» вы получите пятнадцать — двадцать процентов…
Приехал в самом
деле доктор Перехватов. От потери восьми тысяч в
банке «Бескорыстная деятельность» он несколько утратил свежесть своего превосходного румянца.
Так как мухи за раз не могли съесть всего, то тетя Оля откладывала часть варенья в стеклянные
банки (чтобы не съели мыши, которым варенья совсем не полагается) и потом подавала его каждый
день мухам, когда пила чай.